Власти Турции используют продолжающуюся операцию в сирийском регионе Африн, в том числе и для целей демонстрации достижений военно-промышленного комплекса страны за последние годы. Подобный показ вооружений и военной техники турецкого производства в боевых условиях фактически происходит второй раз, и вновь в Сирии.

Впервые некоторые образцы ударных систем прошли тестирование на поле боя в ходе операции «Щит Евфрата» (24 августа 2016 — 24 февраля 2017), когда объединённые силы турецких войск и боевиков так называемой «Свободной сирийской армии» (ССА) вытеснили террористов ДАИШ («Исламское государство», ИГ, ИГИЛ) из северной части сирийской провинции Алеппо. Ныне турки и боевики ССА развернули совместную операцию под кодовым названием «Оливковая ветвь» на северо-западе от Алеппо, в контролируемом курдскими «Отрядами народной самообороны» (YPG) регионе Африн. При этом как по количеству привлечённых ударных систем собственного производства, так и по интенсивности их применения антикурдская операция превосходит свой предыдущий антиигиловский «аналог».

Как отметили турецкие эксперты (1), уже на следующий день после объявления о развёртывании «Оливковой ветви», 21 января, премьер-министр Турции Бинали Йылдырым на специально созванной пресс-конференции обратил внимание аудитории на ведение боевых действий против курдских «террористов» оружием преимущественно турецкого производства. По словам главы правительства, арсенал вооружений и военной техники турецкой ударной группировки в Африне примерно на 75% состоит из продукции местного ВПК.

В последующие дни на этот нюанс несколько раз указывал и министр обороны Турции Нуреттин Джаникли. Более того, он сообщил о стопроцентном использовании турецкими солдатами и офицерами аммуниции внутреннего производства. В целом, согласно главе турецкого военного ведомства, местная оборонная отрасль на 70% покрывает потребности армии и других силовых структур страны за счет внутреннего производства, в то время как ещё 15 лет назад данный показатель находился на ровне 15%. В привязке к операции в Африне министр Джаникли упомянул «умные бомбы» HGK (управляемые авиабомбы высокоточного наведения), реактивные системы залпового огня (по всей видимости, имелись в виду РСЗО Т-122 Sakarya и Т-300 Kasirga), самоходные артиллерийские установки T-155 Firtina. Последние активно использовались все предшествовавшие началу наземной операции месяцы, обстреливая позиции курдов вглубь территории Африна.

Вокруг «оружейной темы» в турецком военно-политическом руководстве и близких к нему кругах развернулась даже своеобразная конкуренция за то, кто лучше презентует успехи ВПК страны. «Оливковая ветвь» предоставила для этого множество поводов высказаться. Так, приходящийся президенту страны зятем, Сельджук Байрактар, семейный бизнес которого связан с производством ударных и разведывательных беспилотников, не упустил возможности отметить широкое использование этой авиатехники в афринской кампании.

Свою лепту вносят и провластные издания, на своих страницах достаточно подробно освещая тему применения в Африне ударных систем местного производства. Ранее турецкий официоз сообщил об использовании на практике «передовых» военных разработок. Утверждается, что местные военспецы подготовили 3D-модели кварталов города Африн, административного центра курдского кантона, для тренировки спецназа ВС Турции перед уличными боями в этом населённом пункте.

Подобный военно-технический энтузиазм во властных кругах Турции объясняется рядом причин. Помимо непосредственного интереса апробировать в боевых условиях продукцию своего ВПК, турецкая сторона преследует и более широкие цели.

Во внутриполитическом плане президент Реджеп Тайип Эрдоган и его команда применением турецкой продукции военного назначения в антикурдской операции парируют критику оппозиции. Лидер Республиканской народной партии Кемаль Кылычдароглу не раз упрекал Эрдогана и его правительство в выделении огромных средств на развитие оборонной отрасли в ущерб социальной сфере. Теперь власти стараются наглядно представить политическим оппонентам и всей турецкой общественности плоды собственных многолетних стараний. Турецкая армия использует турецкое оружие в борьбе с терроризмом, который по всему южному периметру границ Турецкой Республики создаёт самые серьёзные угрозы для её национальной безопасности. Разве это не лучшая на сегодня пропагандистская картинка для внутреннего и не только пользования? Эрдоган эксплуатирует данный образ на полную политическую мощность, ранее он предложил преподнести в «подарок» Кылычдароглу гаубицу Firtina…

Африн, а до этого и «треугольник» сирийских городов Джераблус — Аазаз — Аль-Баб (операция «Щит Евфрата»), стали и военно-техническим испытательным полигоном, и ареной отстаивания Анкарой своих политических позиций внутри, а также за пределами турецких границ. Ближневосточный член НАТО с момента вступления в середине ХХ века в Североатлантический альянс испытывал острую зависимость от военных поставок извне. Это вело к сопоставимой внешнеполитической зависимости Анкары от Вашингтона, ведущих европейских столиц НАТО. Срабатывал принцип «кто даёт тебе оружие, мнение того в вопросах геополитики ты не можешь полностью игнорировать». Эрдогану с его неоосманскими амбициями подобное «наследство» от своих предшественников претило, и он решил значительно снизить порог зависимости от военной продукции западных союзников.

Развития на Большом Ближнем Востоке, особенно после «накрытия» этого обширного геополитического пространства «арабской весной» и чередой вооружённых конфликтов в южном подбрюшье Турции, укрепили решимость турецкого руководства идти выбранным путём. Операцией в Африне Эрдоган говорит Западу, что ему есть чем воевать даже в условиях приостановки поставок некоторых видов оружия и оказания услуг в оборонной сфере со стороны союзников по НАТО. Как, собственно, недавно решила Германия — традиционно крупный военно-технический партнёр Турции на протяжении всех десятилетий членства Анкары в евроатлантическом блоке.

Отдельный интерес для турецкого истеблишмента представляет оружейный сигнал в сторону американского партнёра. Тот с 2011 года, начала войны в Сирии, решил сделать военно-политическую ставку в арабской республике на местных курдов. Стал снабжать их оружием, оказывать логистическую поддержку в борьбе с террористами ИГ, создавать свои базы и опорные пункты на обширной территории севера и северо-востока Сирии. Здесь для Турции замаячила угроза столкнуться с необратимостью появления «Сирийского Курдистана», оснащённого оружием США и пользующегося их политическим покровительством. Принято считать, что Турция в рамках болезненной для неё курдской темы шантажировала США самыми резкими шагами, вплоть до намёков на возможный выход из НАТО. Да, так оно и есть. Но шантаж носил обоюдный характер, и американцы, помимо прочего, пугали турок обесточиванием потока современной военной техники, ударных и оборонительных систем, в которых остро нуждается прифронтовая

 eadaily.com